Автор: Jizell (kamea1985@mail.ru)
Бета: не проверено
Название: Незадолго до войны
Фэндом: Блич
Пейринг: Улькиорра/Гриммджоу и наоборот
Жанр: яой
Рейтинг: NC-17
Дисклеймер: прав у меня нет, они мне и не нужны
Предупреждение: Написано от лица главных персонажей. Есть мат.
Примечание: Написано на конкурс.
Незадолго до войны

Улькиорра:
Что там опять за проблема? Снова Джаггерджак?
Хорошо, я приведу его. Откуда на этот раз?
Положительно, у этого парня отсутствует не только элементарные понятия о дисциплине, но и инстинкт самосохранения. Вечно он во что-нибудь вляпается. Удивительно, что вообще до сих пор жив, и даже сделал карьеру.
Увидел меня и сразу лицо скривил. Еще бы – хищника от охоты оторвали!
Хотя ему давно пора забыть про свои звериные замашки и хоть немного остепениться. Но как бы не так! Делаю замечание – огрызается. Мало ему, что из-за своих сумасбродств без руки остался?
Да его бы там в фарш превратили бы, если бы не я.
Еле сдержался, чтобы не расправиться с ним.

Гриммджоу:
Твою мать, принесла нелегкая Шиффера!
Так все хорошо начиналось и - на тебе! Опять на полпути прервали!
Да если бы он не влез, я бы надрал задницу этому вайзарду! Но нет же, только я был в двух шагах от цели, как вот он Шиффер – тут как тут!
Ладно, все же я неплохо оторвался, а то така-ая невыносимая скука в Лас Ночесе, хоть на стену лезь.
Не-ет, я пока этого пацана рыжего не добью, не успокоюсь. И вайзарда заодно. Нечего соваться не в свое дело.
Улькиорра:
Попробовал с ним поговорить насчет его поведения. Даже речь заранее заготовил, как по мне – вполне убедительную.
Ну ведь доиграется же в свое время, доиграется! Сегодня – без руки, завтра – без головы. И чем таким ему Айзен не угодил?
Говорю – не слушает. Снова огрызается, что ни слово – все в пику! И ухмыляется, как ни в чем не бывало.
Ну, пока он просто ухмылялся, я еще терпел. Так ему ж еще и за шею меня вздумалось схватить! Пришлось угомонить, чтоб не забывался.

Гриммджоу:
Долбанул все-таки, сволочь! А я к нему, между прочим, почти что с честными намерениями полез!
И какого хера нужно было заливать мне в уши все это дерьмо про Эспаду, Айзена, Хогиоку? Я его и не слушал даже. По хрену – стоит и бубнит.
А я что, каменный? Смотрел-смотрел на него, смотрел-смотрел, и тут словно Менос дернул – так облапать захотелось, что не сдержался!
Придется опять к Заэлю обращаться, пусть хоть замажет чем-нибудь, чтоб быстрее заживало.

Улькиорра:
У нас с ним с первого дня проблемы. Я как увидел его похотливый взгляд, так еле подавил в себе приступ бешенства. Не люблю, когда на меня так смотрят, я не добыча.
Все меня в нем раздражает – и самоуверенная ухмылка, и вечно расстегнутая куртка, и походка – все! Смотришь на него и сразу понимаешь, что ум не является его сильной стороной.

Гриммджоу:
Без дураков, ребята, я его как увидел, так сразу захотел в постель заволочь! Стоило только представить, как он нагибается и подставляет мне свой зад – все! Со стояком было бороться уже невозможно!
А когда он открыл рот, чтобы заговорить, так первая мысль, которая пришла мне в голову, была о том, что этот рот вообще должен открываться только по прямому назначению. Ну, стонать, пожалуй, тоже можно.
И кирдык после этого – как вижу его, так сразу засадить хочу. Прямо где вижу, там и засадил бы.

Улькиорра:
С рыжим недосинигами я, конечно, здорово промахнулся, упустил, но женщина-риока оказалась действительно ценной находкой. Джаггерджаку вернулась его рука и номер в Эспаде, хоть и через скандал.
Но не это главное. Теперь Лас Ночес является обладателем личности с уникальными способностями, чем существенно повышает свои шансы на победу.
Я здорова набрал баллы в глазах Айзена, и мое влияние теперь значительно выросло. Именно мне доверили ее охранять, и теперь вокруг да около толкутся члены Эспады и приближенные – всем вынь да положь посмотреть на это сокровище.

Гриммджоу:
А дела-то налаживаются! Я, как ни крути, опять в Эспаде!
Самозванца смял в блин, не хер было на меня рот разевать. Так на меня же еще и наорали!
Ну все, теперь пацану рыжему крышка!
Пойду к Заэлю зайду, пусть полюбуется, как лечить надо. А-то пробирки-хренирки, что-то переливает вечно, какое-то дерьмо перемешивает, а руку вернуть не может.
А тут появляется куколка жопастая – и рука на месте!

Улькиорра:
Не знал, что у него роман с Октавой. Хотя какой там роман может быть у Джаггерджака? Так, инстинкты сплошные.
Не нравится мне быть свидетелем таких сцен. Стоило мне увидеть их, сразу как-то неприятно стало. А они даже не сразу меня заметили, так увлеклись. Что один, что второй – полностью стыд потеряли. Хоть бы закрылись!
Нашел же Джаггерджак, на кого позариться! Мне хоть даром Октаву предлагай – не возьму.
А этому ничего, даже нравилось. Гриммджоу:
Блядь, ну надо ж такому случиться!
Сегодня жарил Заэля в лаборатории, и, вроде, все было в порядке, как в аккурат посреди процесса появляется Шиффер! Хорошо хоть, не прокомментировал.
Ну на хрена я на него, на Заэля, спрашивается, полез? Ведь не хотел же!
Зашел, называется, рукой похвастаться…
Твою мать, еще и поза такая была – во всей красе!
Пи-издец, Шиффер теперь точно не даст!

Улькиорра:
Джаггерджак совсем спятил на радостях. Думает, если вторая рука на месте, так можно охаметь. Что за тупая скотина!
Я что, недостаточно красноречиво даю понять, что ему не на что надеяться?
Не понимает по-хорошему. Пришлось снова через боль доносить.
Интересно, у животных быстро рефлексы вырабатываются?

Гриммджоу:
Едрена мать, опять попал под дурное настроение! Да что я на этот-то раз такого сделал? Даже толком и не приблизился!
Ну…правда, сказал малость не то, что надо. Было дело…
И что, надо было сразу вдавливать меня в стену и кулаком под ребра?
Еще и ебаками меня при этом крыть? Главное, шепотом… И рожа – как была, так и осталась, будто не ебаками кроет, а сказку рассказывает.
Если б больно не было, у меня б точно на него встал. Вот даже сейчас, как вспомню этот шепот – встает.
Только впечатление, что не я его имею, а он меня. А так все круто.

Улькиорра:
Я был слепцом, хуже Тоусена. Жаль…жаль, что все так вышло, все-таки я верил Айзену.
Впрочем, по порядку.
Вчера зашел к Гину ближе к вечеру. Просто так зашел, время занять было нечем, а он, помнится, приглашал поговорить.
Он не сразу обратил на меня внимание, буквально на пару секунд задержался возле экрана, но мне их хватило, чтобы понять, за чем именно он смотрит.
Ох, до сих пор не могу поверить в это, но нас отслеживают. Наблюдают не только за коридорами, но и за частными помещениями.
Я еле дождался окончания разговора, так не терпелось мне проверить свой сьют. Полночи лазил по всем углам, кое-что нашел. У меня теперь точно паранойя разовьется, в собственном сьюте ни шагу спокойно ступить не могу.
Впрочем, там есть и мертвые зоны, если я не ошибся. Маленькие, но человеку спрятаться можно.
Ну что ж, придется теперь быть настороже. Как относиться к этому, пока не решил, но противно до крайности.

Гриммджоу:
Шиффер какой-то странный сегодня. Молчит, лишнего слова не вытянешь, даже свысока смотреть перестал.
Я ему, как обычно, гримасу скорчил, подмигиваю, зубы скалю – никакой реакции.
Ну ни хрена себе!
Я тут осмелел, и даже бедрами навстречу многозначительно дернул. Думаю, сейчас точно его перекорежит. Нет. Посмотрел, глаза опустил. Рожа задумчивая.
Или я чего-то не понимаю, или у Шиффера с головой не в порядке стало.
Улькиорра:
Не могу заснуть – так я зол. Все это время нам врали, использовали нас. И я еще, дурак, доверял им. Да мы никто для них, расходный материал.
Самое неприятное заключается в том, что выхода у нас особого и нет, как ходил я с утра к Айзену с отчетами, так и хожу. И даже лицо невозмутимое делаю, будто не знаю ничего, а самого такая ярость охватывает, что передать невозможно.
Джаггерджака даже жаль становится, когда он передо мной выкручиваться начинает. Уже и обижаться на него не могу, как бы то ни было, а он такой же арранкар, как и я, и точно так же обманут. Только пока не знает ничего. И не узнает, потому что я буду молчать. Иначе рыпнется – и все, конец ему.
А мне совсем не хочется, чтобы именно с ним что-то произошло. Глупец он или не глупец, а, в отличие от остальных, перед Айзеном никогда не стелился.
Даже завидую его способности оставаться самим собой. Тупое, бесстрашное животное, да! Но зато жизнь использует в полную силу.
А тут, вроде, и ума достаточно, а живу, вечно озираясь – все ли я правильно сделал?
И что уж совсем досадно – итог один. Что дурака обвели вокруг пальца, что умного.
Или же я не такой умный, каким кажусь сам себе?

Гриммджоу:
Все-таки Шиффер спятил. По имени меня сегодня назвал.
Я на него – «Шиффер», еще и пройти не даю, а он мне: «Лучше отойди, Гриммджоу».
Гриммджоу! Понятно? А то ж было – Джаггерджак!
Он сегодня как-то слишком близко оказался, еще и в глаза посмотрел.
Эх, надо было его прямо в углу зажать, да рисковать не хотелось – опять ведь шарахнет!

Улькиорра:
Придумал, как в спальне от них спрятаться, но пришлось сделать небольшую перестановку. Поставил шкаф в угол, где камеру обнаружил, а на него фотографию Айзена в рамке водрузил, чтоб окончательно обзор загородить.
Фотографию бы, по-хорошему, лицом к камере надо развернуть, но это было бы уж слишком подозрительно.
Впервые за последние два дня спокойно заснул.
Представляю, что может твориться по ночам в спальне Джаггерджака. Если Гин все это видит – поделом ему.

Гриммджоу:
Ой, башка болит! Всю ночь зажигал с Гранцем! С кровати встать не могу, чтоб до ванной доползти.
Ладно, хер с ним, перелезаю через него, шурую в душ.
Ох, не сразу я сообразил, что за подстава меня там ожидала. Намыливаю член и тут же подскакиваю как ужаленный. Мат трехэтажный, аж Гранц подскочил и ко мне ворвался!
«Ты в порядке? – спрашивает, - что там у тебя?»
«Чего-чего, блядь! – говорю, - член об тебя, оказывается, натер! И мылом сверху захерячил!»
Заэль ржет, козел!
«Иди, - говорит, - поцелую, и сразу все пройдет».
Улькиорра:
Проснулся от мата Джаггерджака. Это ж надо было так орать, что в моем сьюте было слышно! Я подумал было, что он тоже камеры обнаружил. Но этот псих не стал бы терпеть, сразу бы все расколошматил. А так, вроде, только вопил.
Сегодня было собрание Эспады по поводу женщины-риока, все из-за Нойторы, который задавал лишние вопросы. А я еще и отвечал на них.
Айзен был недоволен, но меня, к счастью, не обвинял. Зато всем сделали строгое предупреждение, так что проблем с охраной моей подопечной у меня будет, я надеюсь, меньше.
Правда вот, Джаггерджак морщился как-то подозрительно, но не похоже, чтобы он что-то замыслил.

Гриммджоу:
Ну вынесли предупреждение, дальше что? Да мне вообще не упиралась эта цыпочка!
Так Шиффер смотрит на меня и смотрит!
Чего сразу на меня-то? Нойтора спрашивал – на Нойтору и смотри!
А-то, как какая херня, так сразу на меня все стрелки!
А я, между прочим, вообще инвалид! Я с перебинтованным членом сижу, повернуться иной раз в напряг, сразу щиплет.
Так что на ближайшие пару-тройку дней Шиффер может быть свободен.

Улькиорра:
Насчет Айзена, раз деваться все равно некуда, решил одно – делаю вид, что ничего не знаю, втираюсь в доверие дальше и понемногу все разузнаю. С женщиной-риока контакт налаживаю теснее, она может нам пригодиться. Да и с арранкарами, от которых я за последнее время отдалился, тоже стоит вести себя дружелюбнее.
В случае, если что-то произойдет, никогда не помешает иметь лишние козыри на руках.
Вроде, за последние дни ничего особенного не происходит, разве что Джаггерджак приятно поразил. Оказывается, я слишком плохо думал о нем, а он вполне может держать себя в руках, если захочет.
Уже два дня такой спокойный ходит, без этих своих идиотских улыбочек, жестов, походка вполне нормальная. Не лезет, не задирается. С чего бы это вдруг?
На него даже смотреть приятно стало. Хм…лицо у него, оказывается, симпатичное… И стройный такой.
Мне кажется, ему даже идет эта расстегнутая куртка.

Гриммджоу:
Мимо Шиффера пока хожу спокойно, не хватало еще скадрить его раньше времени.
Он идет, а мне до фонаря – прохожу мимо и делаю вид, что задумался.
Ну, краем глаза я за ним слежу, конечно. Но только, чтоб он не видел.
Сегодня, смотрю, он напрягся как-то, обратиться ко мне хочет, видимо.
«А ни хрена» - думаю.
Кивнул ему и, как шел, так и иду.
Хм…кажется, ему так больше нравится, если не цепляться.

Улькиорра:
Присматриваюсь потихоньку к арранкарам.
Джаггерджак красиво фехтует. Смотрел за ним сегодня с башни.
Немного театрально, конечно, все же пируэт можно было делать и быстрее, совершенно ни к чему его так вытанцовывать, но смотрится шикарно.
Замахи тоже длинноваты, но зато какая свобода в движениях!
Терция – просто чудо! Если он при этом еще и в глаза противнику смотрит, тому может стать и не до боя.
Я никогда не смотрю в глаза тому, с кем сражаюсь. Ни один нормальный воин не смотрит, не до этого, всем жизнь дорога. Но Джаггерджак это любит. Глаза у него при этом азартные, почти призывные. Для него драка – сплошное наслаждение.
Гриммджоу:
Сегодня перед Шиффером выебывался. Смотрю - его на башню понесло по обыкновению. Ага, понятно, сейчас смотреть оттуда начнет. Я - вниз, сломя голову, чтоб он до башни раньше не добрался, чем я на площадке окажусь, а то поймет все. Несусь, куртку чуть ли не на ходу скидываю. Ну, чтоб в лучшем виде.
И давай там – и так, и сяк перед ним. Ну, он-то не знает, что я в курсе.
Заэль потом подкалывал.
«Ты, - говорит, - как самец во время гона».
А рожа такая ехидная, прям видно, что это он от ревности.

Улькиорра:
Ждал я, ждал, когда Джаггерджак успокоится, а теперь он притих, но как-то грустно стало. Пока он крутился, задирался, было чувство, что ты хоть кому-то по-настоящему нужен. А теперь как-то так уныло, будто не хватает чего-то.
Я уже и сам пробовал его спровоцировать. Без толку. Странно даже.
Вспоминаю, как зажал его в углу и наподдал кулаком пару раз. Он даже не сопротивлялся. Почему?

Гриммджоу:
Сегодня иду – опять Шиффер навстречу. Ну, я ж в последнее время морду ботом делаю, как он и любит. Так начал меня останавливать. То одно спросит, то другое.
Сегодня вообще сам себя превзошел.
«Гриммджоу» - говорит. Все, теперь только «Гриммджоу», «Джаггерджаков» уже нет.
Я разворачиваюсь, и так морщусь слегонца, типа мне неинтересно.
«У тебя, - говорит, - походка праздношатающегося. Тебе заняться нечем?»
Ну, пиздец! Уже не знает, до чего доебаться!
Я уже хотел сказать: «А не по херу ли тебе?», но сдержался.
«Тебе, - говорю, - не все ли равно, какая у меня походка?»
Ну, он глаза опустил и дальше попиздовал.

Улькиорра:
А не сопротивлялся он потому, что хочет меня. И даже не просто хочет. Не будь это Джаггерджак, я бы рискнул употребить слово «влюбленность».
Конечно, такое его отношения несколько меняет дело.
Забавно это все…влюбленный в меня Джаггерджак…
Ну теперь хоть спокойнее стало, а-то ведь такое противное состояние было – уже не с Айзеном, но еще и не с арранкарами. Кто бы мог подумать, что даже такие, как я, нуждаются в стае.

Гриммджоу:
Если уж начистоту, трудно себя сдерживать, когда он мимо по нескольку раз за день проходит. А теперь даже чаще, как назло.
Только успокоишься, и тут этот белый рог из-за угла – шасть! И проплыва-а-ает мимо.
Заэль говорит, что ничего у меня с ним не выйдет. Так я теперь и на Заэля за это рассвирепел, чуть в морду не дал.
Улькиорра:
Сегодня поймал себя на мысли, что если бы Джаггерджак дал повод, я бы еще раз его в углу зажал. Только теперь просто давил бы, так интимнее. И бедрами бы прижался, даже с риском выдать себя.
М-менос, он меня заводит.
Дожил Улькиорра…
Как вообще это могло случиться?! Я ж его не переваривал!

Гриммджоу:
Ну Шиффер хорош! Увидел меня сегодня и отвернулся, даже не поздоровался.
А у меня на него, на такого, еще больший стояк. Люблю скромников.
Точно не выдержу и наброшусь, я и так с собой еле справляюсь.
Доведет - выебу прямо в коридоре! Нещадно, жестко выебу! Чтоб искры из глаз!
Твою мать, да что за хрень.
Пойду-ка я в ванну, заодно и помоюсь.

Улькиорра:
Стою в душе после напряженного дня, пытаюсь как-то отвлечься. Не помогает. Тело мое, так или иначе, требует своего, а из головы не выходят его ироничные глаза, скривившиеся в усмешке чувственные губы, и это сочетание силы и грации, от которого опьянеть можно.
Делать нечего, поворачиваюсь лицом к стене, опираюсь на нее ладонью на вытянутой руке, второй начинаю себя ласкать.
Почему-то я всегда делаю это, повернувшись к стене, будто кто-то может увидеть меня в этот момент. Чего стесняюсь – непонятно.
Представляю, как мог бы делать это он.
Даже не сомневаюсь, что он расслабленно сидит на кромке ванны, откинув голову назад. Ноги его широко расставлены – О! Этот сильный, уверенный в себе самец! – его ладонь ходит неторопливо, ему спешить некуда. Застукают его или нет, для него не имеет значения. Думаю, что он даже стонет во весь голос, когда кончает. И плевать ему на то, что именно он при этом забрызгает.

Гриммджоу:
«Шиффер, детка, иди к папочке! Папочка тебе так сладко засадит!»
По хрену! Произношу это вслух, предвкушая, как буду кончать в него.
Ну, не в него пока что, это я погорячился, но все равно, думать об этом парне в такой момент – это просто охренительно!
Твою мать, что за ебаная ванна – ноги деть некуда! И сидеть на краю неудобно – только на стену обопрешься по-человечески, так зад соскальзывает! Для кого их делают вообще?
Вот для таких, как Шиффер, наверное.
Для этих, сука, тихонь, которые дрочат, тихо зажавшись в уголок. Чтоб не только их никто не увидел, а чтоб даже они сами себя, не приведи Менос, не увидели.
Интересно, он вообще дрочит?
Улькиорра:
Недолго же он терпел! Сегодня остановил меня, схватил за запястье и стоит, не знает, что сказать. Я пару секунд подождал, нормы приличия вышли, руку я выдернул.
Нет, не успокоился. Оттащил меня к стене и руками в нее уперся, закрывая мне проход с обоих сторон. Только я собрался призвать его к порядку, как он сам заговорил:
«Подожди, Улькиорра, - говорит, а сам смотрит куда-то в пол, - не бей пока».
Ну хорошо, не бью. А у самого сердце колотится, потому что его волосы щекочут мой лоб. А он молчит. Чувствую, набирает воздух в легкие, чтобы начать, а произносит только что-то невнятное – «Ну», «я», и ни словом больше.
Да мне и так все понятно, что тут еще обсуждать? Я для себя уже все решил.
«Есть только одно условие, при котором мы окажемся с тобой в одной постели, Гриммджоу».
Он настораживается, слушает.
«Не ты меня имеешь, а я тебя. Все понял?».
Он удивлен. Вздрогнул и посмотрел на меня. Молчит, взгляд вопросительный, дескать, все ли он правильно расслышал. Пришлось уточнить.
«Я тебя. Только так».
Ну тут я и Серо, естественно, добавил, чтоб в его голове лучше отложилось сказанное.

Гриммджоу:
Ладно, долбанул он меня несильно, больше для порядку. Фигня.
И что он думает, мне ему дать западло? Я вообще не от этого прихуел, а больше оттого, что он это все сам предложил.
Я его по любому хочу, уже неважно, как именно.
Вот как представлю, что он, раздетый, ко мне прижимается, так и по хер, кто, кого, и в какие дыры. А уж теперь, когда нарисовалась реальная возможность, мне и вовсе не до выебонов.
Пусть трахает, сейчас только очухаюсь, и пойду, скажу ему это.

Улькиорра:
Когда раздался стук в дверь, я и не подумал, что это может быть Джаггерджак. В его манере для начала попытаться ногой открыть, а тут так вежливо постучали, будто кто-то порядочный в гости пришел.
Поэтому я и удивился, когда увидел на пороге его – голого по пояс, куртка в руке. Про взгляд вообще молчу. Он одним этим взглядом…как бы так деликатнее выразиться… прямо в коридоре мной овладел, можно сказать.
Надо же – пришел!
Неужели на мои условия согласился?
Я решил это проверить и отступил, впуская его. Глазами он так и съедал меня, но никаких движения навстречу не было.
И как он терпел? Вот лично я терпеть не мог. Не знаю, видел ли он в моих глазах то же самое, что я видел в его, но смотрел я на него далеко не бесстрастно.
«Ладно, - думалось мне, - если это была моя инициатива, я и начну. Заодно прямо с порога и проверю, вменяемый он или нет. Если нет – тут же и вылетит к Меносу».
Оказалось, вменяемый. Когда я притянул его к себе и осторожно коснулся губами его лица, он не кинулся на меня, как я опасался. Просто обнял. Да, чуть сильнее, чем полагалось бы, но мне это даже понравилось.
«Улькиорра….- шептал он одно только мое имя, - Улькиорра…»
Гриммджоу:
До последнего боялся, что его слова - пустой треп. Я, вроде, соглашусь, чтоб он меня, а это окажется шуткой! Иду, а у самого такой мандраж, что, чувствую, слова ему сказать не смогу.
Зря шугался, Шиффер и не думал трепаться. Он и сам ничего не произнес, сразу ко мне.
Едрена мать, аж дух захватило, когда он прижался! Думал, в обморок ебнусь! Даже куртку выронил. Потом, когда он целовать начал, вроде, башня временно на место встала. Но все равно потом съехала, потому что он так меня засасывал, что мне даже отрываться от него не хотелось. И стало до фени, что он дальше там со мной сделает – лишь бы делал, потому что мой член уже штаны разрывал.

Улькиорра:
В коридоре – камеры, поэтому продолжать там было уже невозможно. Я чувствовал, что вот-вот начну стягивать с него хакама и ласкать дальше. Мне очень хотелось это сделать, поэтому я прервал поцелуй и поманил его в спальню.
Старался идти впереди него прямой походкой, хотя мне это плохо удавалось. Куртку на ходу сбросил и откинул в сторону. Услышал за спиной его стон.
Хорошо, что нас здесь никто не видит. Можно творить все, что угодно.
Я снова обнял его, притянул к себе и стал целовать, увлекая к кровати. Он тоже впился в мои плечи, и, кажется, уже хотел меня не на шутку. По крайней мере, без разговоров позволил раздеть себя и повалить на постель, сам же при этом даже к поясам моим не прикоснулся.
Он был ласковым, и немного превосходил мои ожидания в этом смысле. Хотя я всегда знал, что он такой, потому видел его руки. Их трудно описать, но они сексуальны. Ладони, наверное, чуть шире, чем нужно, но сами кисти аккуратные, с коротко стрижеными розовыми ногтями. Может, это безделица, конечно, но я эстет, и для меня это важно. Я не сплю с теми, чьи руки мне не нравятся.
Мне пришлось раздеваться самому. Делал я это одновременно с поцелуями и объятиями, и это было не так-то легко – Гриммджоу стонет, к себе притягивает, да я еще и сам рад на него накинуться, а снизу хакама полуспущенные на коленях болтаются. Никакой красоты.
Но я все равно заведен, потому что наши животы трутся друг о друга, члены соприкасаются, губы впиваются в грудь, плечи, шею, пальцы путают волосы.
И уже никакого соображения в голове, ни стыда, ни здравомыслия.
Даже такие непробиваемые личности, как Улькиорра Шиффер, становятся животными.

Гриммджоу:
Никакой он не скромник. Такое вытворяет, что мама не горюй!
Я от него этого не ожидал. Вроде ничего и не сделал, просто бедрами вжался и в глаза посмотрел, а меня штырит, как щенка! Просто взгляд этот – и не шифферовский будто. Какой-то дикий, чужой, но заводит – просто жуть!
И как я еще помышлял о том, чтоб самому его трахнуть, не знаю. Смотрю в его глаза, а там такое, что у меня слов не хватает, чтоб это передать. Авторитет, короче.
Но главное – он со мной. И крыша моя безнадежно улетела, хоть я все еще и стараюсь находиться на уровне, чтоб ему тоже круто было.
Улькиорра:
Уж с кем-с кем, а с Гриммджоу стесняться нечего. Если уж и позволить себе все, что угодно, так только с ним. Мне кажется, что он вообще отвязный, ничему не удивится. Наши объятия становятся такими удушающими, что я начинаю нуждаться в чуть больше свободе.
Поэтому сажусь между его ногами и подтягиваю к себе. Наверное, он думает, что я взять его собираюсь, потому что прижимается бедрами к моему члену и с нетерпением подвывает.
Я на это посмотрел, сам озверел, как демон, и говорю, поражаясь собственным интонациям в голосе:
«Рано, Гриммджоу, потерпи. Дойдет и до этого».
А сам поднимаю его за ягодицы, да повыше, чтобы вылизать между ног. Вот прямо дико этого захотелось. Именно так, чтоб ему неудобно было.
Я специально взглянул в его лицо, когда его ноги уже на моих плечах были. Глаза – шальные, губы раскрыты и воздух захватывают. Он почти задыхается.
А я не хочу спешить, хочу, чтобы он стонал, и впиваюсь в него ртом.

Гриммджоу:
Ё-о-о-обтвоюма-а-а-ать, Шиффер, вот это да! Даже Заэль, уж на что бесстыжая тварь, и то со мной такого не проделывал.
Лежу, опираясь на плечи, кверху задницей и всем остальным, вид у меня точно идиотский. Стыдуха такая, что хоть вой, а тут еще язык его туда-сюда ходит.
Потом еще пальцами мой член зажал, и давай двигать, так что если я сейчас кончу, то точняком себе на рожу попаду.
А он видит, что я, вроде, прилежался, более-менее удобно устроился, так еще и второй рукой давай меня ласкать. Опять же, пальцами, если уж конкретнее. Неглубоко, так, почти не проникая, но мне, знаете, с головой этого хватало. Потом опять языком. Пиздец, короче, что творит. Если он будет продолжать в том же духе, это будет самый дурацкий в моей жизни оргазм.
Но, вроде выпустил меня. Смотрю – глаза у него бешеные, сейчас точно все начнется. А мне уже самому не терпится, мы смотрим друг на друга и все понимаем.

Улькиорра:
Я его, кажется, засмущал немного, ну да ладно. Честно говоря, я уже хочу его не меньше, чем он меня, поэтому предпочитаю не медлить. Быстро смазываюсь, его даже не трогаю, ни к чему, и ложусь сверху.
Он глаза закрывает и опять мое имя произносит, у меня даже голова от этого закружилась. Все-таки, когда кто-то тебя так хочет, это не на шутку будоражит.
Я лег на него, быстро разыскал вход и осторожно толкнулся, потом еще раз, потом сильнее прижался к нему и снова дернулся вперед. Еле-еле он меня впускал, не привык, наверное. Но ладонями все равно к себе прижимает и стонет отрывисто.
Раз он хочет, то я и не отступаю. Начал просто напирать, чтобы ему проще было, а у самого уже ощущение происходящего теряется, такое впечатление, что нахожусь здесь с одной задачей – прорваться внутрь. Иначе чокнусь от своего жгучего желания.
Чувствую, что он разжимается, и понемногу вперед подается – я сильнее стал надавливать.
А в сьюте – тишина, только наше дыхание шумное слышно.

Гриммджоу:
Дорвался он до меня наконец-то. Пока приходится сцеплять зубы и терпеть, хоть, вроде, и не больно. Но он так дышит, что у меня дрожь по всему телу. От того только голова кружится, что ему хорошо сейчас.
Вроде, отпускает понемногу, я тоже начинаю навстречу двигаться, уже легче становится. И я начинаю чувствовать, как моментами – ну просто улетно. А когда он до конца зашел, я к этому времени начисто голову потерял.
Улькиорра:
Глаза у Гриммджоу – почти черные от расширившихся зрачков, безумные. Наверное, и у меня такие же, особенно, когда я в него вдавливаюсь. Это так завораживает – двигаться, глядя друг другу в глаза.
Он почти непрерывно стонет, низко так, только, когда совсем устанет, просто тяжело выдыхает.
Я стараюсь двигаться плавно, волнами, мне так больше нравится, когда медленно. Заодно и животы наши – то расходятся, то снова соприкасаются, чуть сдавливая при этом его упругий член.
Он старается в этот момент прижаться ко мне сильнее, но я не даю, ухожу, меня заводит его желание, хочу растянуть удовольствие. Иногда, впрочем, даю ему возможность сдавить меня сильнее, даже сам ему в этом помогаю.
А потом снова захватываю его губы и долго не отрываюсь от них. Он жадно раскрывает свои, проникает в мой рот языком, и снова глухо стонет.
Мне опять хочется тесноты и чего-то глубокого, поэтому я крепко обнимаю его за шею и вдавливаюсь сильнее, почти не выхожу из него, только еле двигаю бедрами, чтобы сохранять ритм. Наверное, и ему хочется того же – он плотно прижимается, и уже не отпускает мой рот. Так мы и продолжаем еще какое-то время – просто стараемся слиться, наслаждаясь телами друг друга.

Гриммджоу:
Меня просто шиза косит! Никогда такого не было! Сейчас спроси у меня мое имя, так не сразу и вспомню. Стопудово скажу – «Шиффер», потому что ничего для меня больше в этом мире не существует.
Он так наваливается бедрами, так двигается внутри, что меня до спинного мозга пробирает. Не знаю, что за дурак это стремным считает, мне лично очень нравится с ним, именно так. Да по-всякому нравится, он до жути заводной парень.
А когда мы с ним вплотную сцепились и он начал этими мелкими движениями поливать, у меня весь низ задрожал. Я все молил, чтоб он не прекращал, потому как чувствую – еще немного и кончу. Просто так кончу, без всякой помощи рук там, или чего еще.

Улькиорра:
Он вдруг так нетерпеливо застонал, даже меня довел почти до потери сознания. Прижимается, ахает, ногами мою поясницу обхватил, и все это так чувственно – нечасто наблюдаешь такое откровенное, звериное сладострастие.
Представляю, каково ему сейчас, как сильно он хочет, чтобы я не останавливался, и продолжал тереться о него. Мой любовник почти на подходе, он уязвим, открыт и податлив. Все это меня будоражит, взрывает, лишает лица.
Озабоченный только одной целью – дать ему кончить, – я перестаю ощущать, как от крепких объятий и общего напряжения затекает все мое тело. Просто целенаправленно двигаюсь, стараясь не сбиваться с ритма и не делать лишних движений.
Вскоре слышу, как стоны его становятся слишком ритмичными и зависимыми от моих рывков, продолжаю напирать на него, понимая, что финал вот-вот наступит.
Он морщится, захватывает воздух сквозь зубы, выгибает поясницу. И, наконец, раздается рев облегчения, а между нашими животами становится мокро.
Гриммджоу:
Как же я его обожал в этот момент! Все готов был ему отдать. И сейчас готов.
Никогда не думал, что мне может быть так охренительно с ним.
Шиффер – это нечто, до сих пор в себя прийти не могу. Вот даже сейчас, когда мы разжали объятия, и он, казалось бы, должен стараться только для себя, мне все еще хорошо, и меня все еще штырит от него.
Даже хорошо, что он после меня кончит. Я уже в состоянии улавливать, что происходит с ним.
Он лежит у меня на груди, двигается, и так напряженно постанывает. А я его обнимаю - и ничего мне больше не надо. Только потом, когда я понял, что он кончает, у меня снова чуть крышу не снесло. Такое впечатление, что чувствую вместе с ним, особенно, когда его член во мне дергался так характерно напоследок. Я в тот момент прямо-таки дико взвыл, даже его, наверно, заглушил.

Улькиорра:
Я совсем выдохся.
А Гриммджоу все-таки находит силы гладить меня, да еще так приятно, я это чувствую даже сквозь усталость. Он точно влюблен, можно не сомневаться и ни о чем не жалеть.
Не знаю, как он, а я доволен нашим первым разом. Все как-то правильно происходит – и объятия, и поцелуи, а, главное, сама атмосфера.
Вот иногда, с другими, так все бесчувственно бывает, так пресно, что лежишь и думаешь: «И что мы здесь делаем вдвоем?»
А сейчас совсем не так. Я понимаю, почему я здесь, с ним. И он понимает. Не буду давать название тому, что мы испытываем, но вместе нам лучше, чем по раздельности.
Я, когда силы восстановил немного, предложил в ванну пойти, потому как мы оба в этом нуждаемся. А у самого мысли всякие в голове роятся, только вот думаю, стоит ли их высказывать?
Все-таки мне тоже хочется быть снизу, но у него к этому может быть такое отношение, что… даже не знаю, как сказать… неправильное, что ли… предвзятое…
Хотя с другой стороны, он же мне уступил, когда я ультиматум выдвинул. И как-то не похоже было, что бы его это сильно смутило.
Но вообще, когда он лично кинулся отмывать мой живот, да еще и целовал при этом с таким восхищенным взглядом, я подумал, что я зря опасаюсь, и всему виной моя вечная, неизлечимая паранойя.

Гриммджоу:
«Тебе понравилось?» - спрашиваю.
Вроде, говорит, понравилось.
Но, вообще, он разговаривать особо не расположен. А меня, как назло, на треп пробило, и я давай ему говорить все, что в голове накопилось за последние полчаса. Но тут такое дело… Накопилось там, вроде, и много, а сказать-то все равно нечего, вот я и гоню ему почти одно и то же без остановки. Уже и сам понимаю, что заткнуться пора, а не могу. Еле угомонился.
Мы еще и ванну набрали, сидели там. Как вместились – непонятно. Я, когда дрочу, туда еле влезаю. Правда, я при этом поперек сижу. А мы валетом влезли, он на меня ноги закинул, а я его гладил.
Ну, пока мы там сидели, я опять, естественно, возбудился, и, чувствую, ерзать уже начинаю. Я ж не в курсе, хочет он или нет, поэтому молчу на всякий случай. Но он-то все понял. По глазам, наверное. Или, может, я гладить стал его как-то не так. Но понял.
Улькиорра:
Люблю я себя за свою продуманность. Спрашивается, зачем надо было смазку в ванну прихватывать? Мы же туда поначалу на три минуты хотели зайти. Но я прихватил. Как чувствовал.
Он меня снова хочет. И я, между прочим, тоже, хоть и делаю невозмутимое лицо, а большего он из-под пены и не видит.
И тут меня идея посетила. Я подвинулся назад, чтобы слезть с его бедер, взял его ладонь и положил ему же на член.
«Покажи, как ты это делаешь» - говорю. И в глаза ему пооткровеннее заглядываю, чтобы он понял, о чем речь.
О! Его взгляд стал мгновенно таким сладострастным!
Он вылез из-под меня и…да-да-да, как я и предполагал, сел на кромку ванной спиной к стене. Просто обхватил себя и слегка погладил, не отрывая от меня глаз.
«Примерно так» - говорит.
Я тоже продолжаю на него смотреть.
«А думаешь о чем при этом?»

Гриммджоу:
Да о чем я могу думать? Я только о нем и думаю! И «при этом» и не «при этом». Я ему так и сказал.
Менос, опять ноги не вмещаются, пришлось расставить пошире.
А Шифферу снова удалось меня поразить!
Пока я с закрытыми глазами себя гладил, он вылез из–под меня и встал напротив. Хуже того – спиной встал.
Вот он - я дрочу, а вот она - его задница! Представляете, что я почувствовал в тот момент?
«Ну, - думаю, - хоть ты меня утопи прямо в этой ванне, а сил терпеть больше нет».
Я его взял за бедра и на себя потянул. Самому уже без разницы, пусть убивает.
И знаете? Сработало!
Эта подтянутая задница скользнула по моей мокрой груди и остановилась тогда, когда уже упиралась в меня.
Я уж подумал, мне все это снится.
Но нет, он выгибает поясницу и, чувствую, хочет меня. Пока я там разыскивал, куда мне проталкиваться, он раз десять мои имя назвал. И таким голосом, что я думал, как бы мне не сбрендить.

Улькиорра:
Гриммджоу нежен до крайности. Может, ему даже стоит быть понапористее, я его даже прошу об этом. Он уступает моей просьбе, но совсем немного, в остальном же намерен руководствоваться только своими соображениями.
Ладно, можно расслабиться, я уже понимаю, что ничего неприятного он со мной не сделает.
Но сидеть неудобно, пришлось встать и опереться на стену ладонями, поэтому теперь нечто, похожее на дежавю, посетило уже меня. Стою, взгляд упирается в стену, а сзади Гриммджоу прижимается и очень легко скользит во мне.
У меня от этого даже взгляд помутился, на какое-то время мне показалось, что черный кафель стен покрылся полупрозрачной дымкой.
Я произносил его имя, чтобы не улететь. Оно меня возвращало в реальность, к нему.
А Гриммджоу кое о чем догадался. Усмехается незлобно и спрашивает, обхватывая ладонью мой член:
«А ты, наверное, делаешь это так?»
То есть, имеет в виду, что я лицом в стене стою. Хм…сообразительный!
Гриммджоу:
Точно, так он это и делает! Неужели он меня при этом представлял?
Оу! Я даже двигаться быстрее начинаю от этой мысли. На крайняк, если кончу раньше, языком буду свои ошибки исправлять.
Улькиорра – парень просто чумовой! И надо же было придумать на колени ко мне сесть! Знал ведь, что творит.
Вот мне такие сейчас фразы в голову лезут, что если я их выскажу, его как ветром сдует. А они еще так и рвутся наружу, хоть рот полотенцем затыкай.

Улькиорра:
Гриммджоу стонет так удовлетворенно, чуть ли не злорадно. Если это все в слова перевести, фразы получатся на редкость зажигательными. Но я же, вроде как, приличный, мне такого слушать не положено. Он, наверное, именно поэтому сдерживается, хотя вбиваться в меня стал довольно красноречиво.
Ничего, я ему подскажу, с чего начать. Тем более, что он все равно не дает себе развернуться в полную силу, несмотря на мои просьбы. Что он думает, я такой легкоранимый?
«Не стесняйся, выродок кошачий, мне пожестче надо!» - произношу это, и сам слышу несвойственную себе наглость в интонациях.
«Что?!!! – отзывается сзади не менее хамоватый голос, - маленькая ненасытная задница хочет, чтобы ей по самые уши засадили? Да на раз!»
Вот это было то, что надо. В ближайшие пять минут я выслушивал весь его словарный запас, из которого самыми культурными словечками были, пожалуй, «отодрать» и «нашлифовать». Когда он понял, что мне это тоже нравится, он начал сыпать ими в таком изобилии, что вторую половину его монолога мне уже не было необходимости слушать, потому что я умопомрачительно кончал в его руках. Я орал, ничего не соображая, и, представьте себе, мне было абсолютно неважно, что я при этом забрызгаю.

Гриммджоу:
В голове не укладывается.
Я сегодня точно с катушек съеду от этого парня.
Мы оба уже кончили, но продолжаем упираться в стену, тяжело дыша и соприкасаясь мокрыми телами.
«Пиз…дец…» - выдыхаю я, стараясь не наваливаться на него слишком сильно.
«Ухх…это точно…» - качает головой мой любовник, в котором я с трудом узнаю благопристойного Шиффера.

Улькиорра:
Мы уже неделю вместе, и он удивляется, почему я сам никогда не прихожу к нему по ночам, почему всегда нахожу уважительные причины и приглашаю его к себе. Я все еще не решаюсь ему сказать про наблюдение за всеми нами.
Скоро разразится война, и я даже не знаю, пригодится ли нам то, что я узнал. Возможно, некоторые из нас так и погибнут в неведении.
Мне кажется, сначала пусть будет победа, а потом уж будем думать, что делать. Это ведь совершенно ни к чему – иметь сразу двух врагов. Ничего страшного, если Айзен какое-то время будет отстаивать наши интересы. А потом мы что-нибудь решим, арранкары не настолько глупы и недальновидны, как принято считать среди некоторых, всем известных, синигами.